Глава 1.
В очередь, сукины дети!
Все началось с медосмотра. Вернее, даже не так. Все началось с того, что наш деканат совершенно забыл сказать нам о медосмотре, который должен был быть в воскресенье, в которое мы должны были учиться за субботу. Даже не совсем медосмотр. Флюорография. В итоге из-за рассеянности, свалившейся на деканат к концу семестра, мы пропустили свои два дня, и вынуждены были прибиться к стаду экономистов, столпившемуся во внутреннем дворе университета перед врачебным фургончиком. Мы честно пытались выяснить, кто крайний. Крайние даже нашлись, но сразу после того, как мы попытались организованно выстроиться в какую бы то ни было очередь, наши экономические друзья пришли в броуновское движение, раз пять перетасовали стоящую во дворе толпу и втащили в свои весьма нестройные ряды каких-то сокурсников. Потом подошли некие девицы, втершиеся в «очередь» «без очереди». Потом явились экономические бакалавры, гнущие пальцы и орущие про сессию. Потом пропускали «только девочек», потом «только мальчиков», потом снова «только девочек». Потом толпе в сорок лбов и очереди в шесть человек сообщили, что «до двух часов все равно все пройти не успеют», а до двух оставалось с полчаса. В конце концов Канарейку взбесила какая-то особо непочтительно прущая к лестнице девица, и Птица высказала ей все, что думает по поводу воспитанности и уровня культуры представителей экономического факультета. Экономов это, разумеется, ни черта не остановило и не перевоспитало, но Канарейка была не одна, и в итоге мы протиснули ее вперед и поставили за ней блок. Без пяти два сияющая Птица победно спорхнула с лестницы, приставленной к фургончику, а окончательным нашим триумфом стала последовавшая затем фраза врача: «Филологи – проходите», что позволило остаткам стойко державшейся в стаде экономов очереди пройти флюорографию без риска переломать себе ноги на лестнице.
Vixi!
Глава 2.
Заблудиться в трех соснах.
Следующим приключением стала состоявшаяся в один из свободных весенних вечеров прогулка в «Гринго» с целью чего-нибудь там отъесть и отпить. Дернул нас черт искать съестное у витрины с десертами. Дело в том, что поблизости располагается какая-то восточная едальня, а посему к нам (мне, Верке и Птице) тут же подскочил находчивый гарсон и предложил выбрать столик. Ну, мы выбрали. Сели. А дальше начался аттракцион под названием «вгони человека в ступор». Птица остановила свой выбор на коктейлях, решив, что непременно должна перепробовать как можно больше, но для начала заказала капуччино и «Флориду». Верка есть и пить отказался, объявив, что будет бдить. Мне было голодно и захотелось чего-нибудь посолиднее десерта, на который мне хотелось позариться вначале. Так как мое отношение к японской кухне оставляет желать лучшего, выбор решено было остановить на китайской. Попытавшись вспомнить, что такое тофу и сойдясь на мнении, что это «ну, такая вот фигня, короче, все поняли», мы добавили к заказу еще какой-то суп и какое-то занятное второе. Официант все это добросовестно записал и удалился, безумно гордый собой. Пока готовились Птицыны напитки, мы немного поболтали, а дальше начался собственно аттракцион. Сначала нам принесли «Флориду». На вопрос: кому? – мы ответили, что Канарейке. Дальше несчастный мужик уже думал сам, напрягая всю свою логику. Принесенный кофе он, поглядев на абсолютно отрешенную Веркину физиономию, решительно поставил передо мной. Когда он отошел, кофе перекочевал к Канарейке. Затем принесли суп. Подумав, официант поставил его тоже передо мной. Не ошибся. Затем прибыло второе. Официант напрягся и, отбросив восторженно тянущую коктейль Птицу как кандидатку в едоки, поставил тарелку перед Вергером. Вергер закрыл один глаз и начал общаться с тарелкой баклажанов с куриным филе.
Когда с супом было покончено (Канарейка добила капуччино), а баклажаны были отняты у Верки, мне подумалось, что я, наверное, тоже хочу коктейль. Мы заказали еще одну «Флориду», потому что она была самая нормальная по виду и по составу. Коктейль принесли; официант могучим мозговым усилием сделал выводы: Верка один сидит без еды или питья – и поставил коктейль ему. Верка открыл первый глаз, закрыл второй и сожрал апельсиновую дольку, водруженную на край стакана.
Разделавшись с коктейлем и кофе, Птица выбрала еще один коктейль, вишнево-банановый, и заказала его. Верка, оживившись, сказал, что тоже хочет такой. Когда официант (все тот же) принес коктейль и уже поставил его перед Канарейкой, Вергер вскинул цапкую лапку и перетащил стакан к себе, выдул отвратительного вида вишнево-банановую жижу, съел химозную ягоду-украшеньице и немедленно объявил, что отравлен бананами и умирает, после чего пал головой на стол и не возвращался к жизни до тех пор, пока мы не рассчитались с официантом. Странно, что после этого банан в срочном порядке прекратил свое разлагающее действие.
Глава 3.
Mutter Der Mann Mit Dem Koks Ist Da…
К нам приехали немцы. Да-да! Наткнувшись вчера на красную ковровую дорожку на главной лестнице, мы сразу поняли, что что-то затевается. Канарейка пояснила, что это грядет вице-канцлер Германии и что он будет читать лекцию. Мы восхитились, обошли дорожку и отправились проникать на кафедру двадцатого века с целью подкинуть туда рефераты.
А на лекцию мы, разумеется, не попали. И это – разумеется – нисколько нас не огорчило. Ну, во-первых, мой немецкий еще даже паршивее Канарейкиного, и мы бы сидели как тот переводчик, у которого «тазик гнилых помидор подкинул гомофоб-террорист». А во-вторых, подступы к залу активно охранялись дюжиной неприветливых мужиков, и еще дюжина была рассеяна по университету и вдоль ковровой дорожки до самого выхода. Канарейка предложила попробовать ворваться в зал и радостно спеть про «Эй, Швайни, подними свинью!», но в итоге мы справедливо рассудили, что присутствующие на лекции это начинание, скорее всего, не поддержат
А сегодня остались развешанные по стенам коридоров трогательные стрелочки с надписью: «WC».